Нет у педагогики конца -
В браке для учебы нет предела,
Просто выйти замуж за юнца -
Это только половина дела.
Половина первая – не в счет,
Вот вторая- труд, семья, пеленки
А ведь надо вырастить еще
Петуха из каждого цыпленка
И хотя мужчина может быть
Умным, сильным даже знаменитым
Как его по-прежнему любить,
Если чувства буднями забиты?
Хоть любовь сейчас не так нежна,
Меньше холит, больше тренирует,
Взглянет на меня моя жена,
Вспомнит молодым- и поцелует
Л. Цеслер 1980 г.
В браке для учебы нет предела,
Просто выйти замуж за юнца -
Это только половина дела.
Половина первая – не в счет,
Вот вторая- труд, семья, пеленки
А ведь надо вырастить еще
Петуха из каждого цыпленка
И хотя мужчина может быть
Умным, сильным даже знаменитым
Как его по-прежнему любить,
Если чувства буднями забиты?
Хоть любовь сейчас не так нежна,
Меньше холит, больше тренирует,
Взглянет на меня моя жена,
Вспомнит молодым- и поцелует
Л. Цеслер 1980 г.
Семейные стихи
Поженились в «День Влюбленных»
“Когда Нелли согласилась встретиться со мной, я понял,
что это большая удача”, —
говорил Леонид.
что это большая удача”, —
говорил Леонид.
Цеслер Леонид Борисович родился в Одессе 15 февраля 1937. Отец его — полковник авиации, фронтовик дошел до Чехословакии, участник Ясско-Кишиневской операции. Мать – родная сестра Давида Гершфельда – заслуженного композитора Молдавии и России.
С супругой Нелли Васильевной Леонид Борисович познакомился в Кишиневе, они вместе учились в одном интернате. “Когда Нелли согласилась встретиться со мной я понял, что это большая удача”, — говорил Леонид.
14.02.2009 года пара отметила золотую свадьбу. К слову сказать, ничего не зная тогда о «Дне Влюбленных», они с толпой товарищей-студентов зарегистрировали свой брачный союз именно 14 февраля.
С супругой Нелли Васильевной Леонид Борисович познакомился в Кишиневе, они вместе учились в одном интернате. “Когда Нелли согласилась встретиться со мной я понял, что это большая удача”, — говорил Леонид.
14.02.2009 года пара отметила золотую свадьбу. К слову сказать, ничего не зная тогда о «Дне Влюбленных», они с толпой товарищей-студентов зарегистрировали свой брачный союз именно 14 февраля.
Леонид Борисович был авторитетным специалистом в дефектоскопии, работал во ВНИИНке в Кишиневе, интеллигентный, образованный человек. Нелли Васильевна рассказывает, что Леня окончил два института: КСХИ (Кишиневский сельскохозяйственный институт) механический факультет,
а также Национальный университет «Одесская политехника» — факультет электроники. Первый для того, чтобы быть вместе с Нелли, а второй, чтобы два раза в год на сессию ездить к родителям на море. На встречах выпускников классический тост от декана был: «За самого умного и остроумного студента Леню Цеслера и за самую красивую пару факультета». На свиданиях Леонид все про кибернетику рассказывал,
ну и Нелли думала: «Какой же он умный!» Ходил Леня тогда в брюках-клеш
и ботинках на манке, которые называли еще, «коры на микропоре» — типичный одессит.
На пятом курсе университета у пары родился первенец — Андрей. На сегодняшний день он продолжает дело отца – дефектоскопия в Московском институте электроники и математики им. А. Н. Тихонова. Младший сын пары, Роман, также окончил Одесский политехнический институт по программированию. У Леонида и Нелли родились двое внуков — Дмитрий
и Алексей, внучка Ольга, правнук Артемий.
Сама Нелли Васильевна, подстать Леониду Борисовичу, работала ведущим конструктором I категории на Кишиневском заводе «Электромашина». Получила образование в университете в Москве – патентоведение, в конце карьеры возглавляла на заводе патентный отдел.
Параллельно закончила курсы экскурсоводов II категории, многие годы возглавляла общество охраны памятников «Истории и культуры», также возглавила попечительскую работу в музее А.С.Пушкина, осуществляла связь с Кишиневским музеями Пушкина в Санкт-Петербурге, в Москве и в Михайловском заповеднике, отмечена Министерством культуры Молдовы за эстетическое воспитание трудящихся, публиковалась в газетах и журналах.
а также Национальный университет «Одесская политехника» — факультет электроники. Первый для того, чтобы быть вместе с Нелли, а второй, чтобы два раза в год на сессию ездить к родителям на море. На встречах выпускников классический тост от декана был: «За самого умного и остроумного студента Леню Цеслера и за самую красивую пару факультета». На свиданиях Леонид все про кибернетику рассказывал,
ну и Нелли думала: «Какой же он умный!» Ходил Леня тогда в брюках-клеш
и ботинках на манке, которые называли еще, «коры на микропоре» — типичный одессит.
На пятом курсе университета у пары родился первенец — Андрей. На сегодняшний день он продолжает дело отца – дефектоскопия в Московском институте электроники и математики им. А. Н. Тихонова. Младший сын пары, Роман, также окончил Одесский политехнический институт по программированию. У Леонида и Нелли родились двое внуков — Дмитрий
и Алексей, внучка Ольга, правнук Артемий.
Сама Нелли Васильевна, подстать Леониду Борисовичу, работала ведущим конструктором I категории на Кишиневском заводе «Электромашина». Получила образование в университете в Москве – патентоведение, в конце карьеры возглавляла на заводе патентный отдел.
Параллельно закончила курсы экскурсоводов II категории, многие годы возглавляла общество охраны памятников «Истории и культуры», также возглавила попечительскую работу в музее А.С.Пушкина, осуществляла связь с Кишиневским музеями Пушкина в Санкт-Петербурге, в Москве и в Михайловском заповеднике, отмечена Министерством культуры Молдовы за эстетическое воспитание трудящихся, публиковалась в газетах и журналах.
Как всё начиналось
На вопрос: «Как вы попали в семью Гершфельдов и как вас приняли в еврейской семье?», героиня развернуто отвечает: «Мой муж Леня – сын сестры Давида Гершфельда, Лизы. Она была замужем за военным – отцом Лени. Жили они в Одессе, там муж окончил школу, а в институт приехал поступать в Кишинев. Я приехала в Кишинев из Таллина и поступила в один с ним институт КСХИ им. М. В. Фрунзе. В один прекрасный день, там появился стиляга Леня из Одессы, в брюках клеш и ботинках на манке. Я тоже была одета по моде. В таллинском ателье, помню, мне сшили потрясающее зеленое расклешенное драповое пальто. Леня провожал меня в общежитие через парк и напевал, переделав популярную тогда песенку: «Пальто зеленое и желтые ботиночки зажгли в груди моей пылающий костер…»
Вообще-то он покорил меня рассказами о кибернетике, не признанной тогда науке. Моя мама, отправляя любимую дочку
в Кишинев, вздыхала, что я выйду замуж за молдаванина, но я оправдала ее ожидание, даже более чем. Ну а приняли меня в семью Лени прекрасно, всячески опекали, особенно дедушка – Григорий Исаакович. Свекровь уговорила отца взять молодых под крыло, и он нас без разговоров прописал в Кишиневе.
Вообще-то он покорил меня рассказами о кибернетике, не признанной тогда науке. Моя мама, отправляя любимую дочку
в Кишинев, вздыхала, что я выйду замуж за молдаванина, но я оправдала ее ожидание, даже более чем. Ну а приняли меня в семью Лени прекрасно, всячески опекали, особенно дедушка – Григорий Исаакович. Свекровь уговорила отца взять молодых под крыло, и он нас без разговоров прописал в Кишиневе.
Мы поселились за шкафом в его квартире в композиторском доме, на ул. Сталинградской, напротив филармонии Лункевича. На маленькой кухне, через стенку, постоянно и хорошо был слышен рояль Соломона Шапиро, соседа дедушки. Деда Гриша часто говорил нравоучительно – иронично: «Вот так должен трудиться композитор». Дедушка Гриша рассказывал мне о жизни своей многодетной семьи, о которой я бы никогда не узнала. Одно время он был полковым капельмейстером пехотного полка, расквартированного в Виннице. Своих музыкантов, которые утром и вечером должны были исполнять “Боже царя Храни”, он обучал всему, даже нотной грамоте. У нас есть его фотография в форме в 1907 г. Он музыкальное образование получил в Одессе и в Киеве – разносторонний музыкант и композитор был.»
Как вы попали в семью Гершфельдов и как вас приняли в еврейской семье?
«Я была далеко от дома, очень скромно жила на стипендию
38 руб., еще 50 руб. мне присылали родители из Эстонии, девочки в общежитии были из деревень. Ела картошку в студенческой столовой, хорошо, что хлеб на столах всегда был, борщ в те времена казался невероятно вкусным. Леня жил у дяди, всегда забирал что-нибудь с общего стола и приносил мне в Сквер Кафедрального собора. Там, на скамейке, меня подкармливал, иногда даже приносил кефир, он мне казался очень вкусным.
38 руб., еще 50 руб. мне присылали родители из Эстонии, девочки в общежитии были из деревень. Ела картошку в студенческой столовой, хорошо, что хлеб на столах всегда был, борщ в те времена казался невероятно вкусным. Леня жил у дяди, всегда забирал что-нибудь с общего стола и приносил мне в Сквер Кафедрального собора. Там, на скамейке, меня подкармливал, иногда даже приносил кефир, он мне казался очень вкусным.
Потом мы бродили по улицам Кишинева, заглядывая в светящиеся окна, особенно в дождь и когда было холодно. Общежитие в 23:00 закрывалось, надо было вернуться до этого времени. Я домой в Эстонию могла поехать только летом и то, если не уезжали на Целину, тогда началось освоение целинных земель. На зимние каникулы Леня звал в Одессу, но мой семейный домострой категорически этого не допускал, я чувствовала, что придется решаться на что-то серьезное.
Конфетно-букетный период встреч с Леней - это было студенческое время
Леня однажды мне показал на руке, там где делали прививку от оспы детям, обычно оставались три отпечатка в форме лодочки на плече. Так вот, он рядом выжег мою букву «Н». Он рассказал, что сделал из консервной банки полоску, сложил ее в букву «H» – накалил и приложил к руке на плече. Так он сделал мне предложение перед каникулами. Мы написали письмо моим родителя с просьбой разрешить, но письмо идет долго, а каникулы были на носу, в ЗАГС мы пошли
14 февраля. Помню, Леня шел в белых носках, тогда это еще не было модно,
а у меня была белая капроновая кофточка и абрикосовый сарафан. Мы сочли, что это вполне подойдет.
14 февраля. Помню, Леня шел в белых носках, тогда это еще не было модно,
а у меня была белая капроновая кофточка и абрикосовый сарафан. Мы сочли, что это вполне подойдет.
Под шутки друзей-студентов шли пешком. Издалека увидела у ЗАГС-а стоял наш студент Семен Либерман с огромным букетом цветов, я решила, что в феврале живые цветы на вес золота, а в руках, чтобы вы понимали, у него был огромный букет «Калл», а в каждом цветке был счастливый билет.
Я обняла Семена и спросила, где он насобирал столько счастливых билетов. Он уже давно живет в Америке, мы общаемся, но он до сих пор так и не признался, где он их насобирал. У нас, шестидесятников, счастливый билет был троллейбусный, у которого сумма 4 цифр слева и справа была одинаковая.»
Я обняла Семена и спросила, где он насобирал столько счастливых билетов. Он уже давно живет в Америке, мы общаемся, но он до сих пор так и не признался, где он их насобирал. У нас, шестидесятников, счастливый билет был троллейбусный, у которого сумма 4 цифр слева и справа была одинаковая.»
Волонтеры:
Елена Хорозова, Наталья Ильченко
