Моя мама, хоть и была не в восторге от того, что я выбрала простого парня-молдаванина из рабочей семьи, однако сказала: “У меня было два мужа-еврея, но, к сожалению, ни с одним из них жизнь не сложилась. Раз любишь – иди, а не сложится, вернешься обратно.” В 1974 году мамы не стало, а моя свекровь наставительно сказала моему мужу: “Евочка теперь сирота, ее обижать нельзя.” Так и оберегали меня и заботились, как о родной дочке.
Кишинев мне стал родным городом, будто жила здесь всю жизнь, и все это благодаря моему любимому и его родителям.
Мой муж безумно меня любил, за всю нашу долгую совместную жизнь ни разу не сказал грубого слова. Всегда называл меня “Евочка моя”. И руки у него были золотые, он занимался гальваникой – делал оклады к иконам. Некоторые из них вместе с памятными фотографиями висят на стене в моей комнате и напоминают мне о нем.